Я – виртуозный дрессировщик!

«

Сижу как-то в комнате сестры, склеиваю скотчем какие-то бумаги. Тори на диване грызет кость, Аякс уже сгрыз и заскучал. А знаете тот неповторимый звук отрывания скотча? Звук заинтересовал Аякса, он подошел, сел напротив, и его мокрый черный нос расположился в неудобной близости от моих рук, заслоняя фронт работ. Благо, я уже почти закончила. В руке оставался ненужный кусочек этой липкой ленты, и я, недолго думая, прилепила его Аяксу на короткую шерсть чуть выше влажных ноздрей (мол, вот тебе, любопытная ты Варвара). Эрдель забавно наклонил голову в сторону.

— Зачем, не надо, — предостерегла меня сестра. – Он сейчас снимет и может попытаться съесть…

Я срочно сдернула скотч с носа.

— Стой, не снимай, — передумала Катя. – Я сейчас попытаюсь обучить его новой команде.

Поздно. Я отрезала свежий кусочек, мы снова прилепили его к носу пса. Катя взяла вкусняшки и стала ждать, когда Яша предпримет какие-либо действия для снятия скотча. Похоже, скотч ему особо не мешал, однако вкусняшек хотелось. Он, обдумывая, чего же от него хотят, забавно наклонил голову вправо – влево, потом лапой попытался счистить скотч с носа. Неудача, но заслужил поощрение. Скотч по-прежнему на носу, Аякс вертит головой, размышляет. Катя говорит:

— Давай, Яша, думай, что у тебя покупают!

Хочу напомнить, что Аякс со своей хозяйкой регулярно тренируется у известной Татьяны Романовой (смотрите интервью с ней на 32-й странице «АиФ в РБ» № 15 за апрель 2018 г.) Я не оговорилась: если рассматривать дрессировку как научение, то ему подвергаются и собака, и хозяин. Нам, людям, как венцам божественного творения, не стоит заблуждаться по поводу собственного всемогущества. Общению с животными нужно учиться.

Завели собаку – извольте учитывать ее потребности и особенности, ее свободы и нужды, ее видоспецифическое поведение, не ломайте психику животного под собственные страхи и лень. Это все касается меня в первую очередь. В моих планах общения с Тори остается задача взять у Татьяны Романовой хотя бы пару занятий, чтобы я и животное лучше понимали друг друга. Пока что я удосужилась только наблюдать работу Татьяны, сестры и Аякса и повторять увиденное и услышанное для Тори, что очень нам обеим полезно.

У сестры тоже уже очень много лет опыта контактов и дрессировки разных животных (кони, крысы, коты, собаки и т.д.)

К чему было это отступление? Я, «повторяшка», тут же решила обучить трюку со скотчем Тори, продолжавшую увлеченно и миролюбиво грызть свою кость, лежа рядом на диване. Решив, что она тоже не сразу смахнет скотч с носа, а я за это время успею метнуться в соседнюю комнату за специальным собачьим печеньем, я совсем даже не угадала.

Прилепив удивленной Тори на нос кусок скотча (как мне показалось, очень надежно), я начала пятиться к двери. Тори как бы невзначай, между делом провела лапкой по носу, скотч с носа исчез. Черт! Я вернулась и стала искать липкую ленту на диване (а то съесть и подавится). Два черных глаза отвлеклись от кости, серьезно, по-взрослому посмотрели на меня, словно спрашивали: хозяйка, ты чего тут мельтешишь?

Скотч пропал. Невозможность продолжить обучение новому трюку вызвала досаду. Сестра с Яшей у меня за спиной явно делают успехи, а я со своим рвением начинающей дрессировщицы терплю фиаско, да еще и скотч куда-то подевался.

В конце концов я с облегчением обнауживаю скотч прилепленным к густой шерсти между подушечками пальцев передней лапы Тори. У Тори необычные передние лапы: они как руки, она умеет растопыривать пальцы и использовать эту подвижность себе во благо. Я как-то думала, что, если дать ей в лапы вилку (надо будет попробовать),  то она умело использует ее во время еды по назначению.

Итак, обнаружив скотч, я изящным, быстрым и легким движением сдергиваю его. Тщетно. Скотч прилип намертво. Тори прижала уши, скалит зубы, рычит и… продолжает грызть кость. Со словами «Ну, Тори, девочка, дай же я сниму скотч, помогу тебе» (нашлась помощница!), я быстро повторяю попытку.

Моя левая рука подвергается жесточайшей агрессии (и как только она поместилась Тори в пасть): собака яростно захватывает мою кисть зубами и треплет ее из стороны в сторону, злобно рыча.

К нам подскакивает сестра: мол, что случилось? Тори выпускает мою истерзанную кисть (мне очень больно!), которую я тут же прижимаю к себе. Ну, больно же. (Господи! За что?)

Собака (что меня поражает) не испытывает ни страха, ни вины: она продолжает грызть кость, уши торчат, глаз не прячет. Она даже не пытается (после такой агрессии, с моей точки зрения!) куда-нибудь забиться, хоть под стол спрятаться ради приличия. Чуть руку мне не отгрызла. Сволочь какая.

Рука болит. Я боюсь на нее посмотреть. Боюсь не вида крови от укусов. Боюсь увидеть плоды своей интеллектуальной деятельности. Дрессировщица, блин. Дурова (как ее там звали, Наталья, что ли) недоделанная.

Скотч по-прежнему на лапе. Я своими собственными руками создала для себя и животного очень некомфортную ситуацию. Благие намерения… (задумайтесь не только владельцы животных, но и родители).

— Тори, — жалобно говорю я. – У меня так болит рука, ты меня зря укусила…

И подношу израненную кисть к ее носу. Мы обе изучаем мою руку. Крови нет. Фактически, даже нет никаких следов (царапин, дырок и покраснений от зубов). Ничего нет. А больно же. Я онемела. Как она так умудрилась? Не собака, а какой-то монстр. Кунг-фу с особыми умениями бесследного болевого воздействия на секретные точки.

Пока я собираю мозги до кучи, сестра, спеша помочь, предпринимает очередную попытку сдернуть проклятущий скотч, и ее рука тоже нарывается на собачьи зубы, но не столь интенсивно. Дав достойный отпор неприятелям, Тори невозмутимо грызет кость на диване.

Мы с сестрой переглядываемся: этот липкий пластик все же необходимо убрать.

— Нужно намочить лапу в воде, — советует Катя.

Мы смотрим на собаку и друг на друга. Ну, что же, сама садик я садила, сама буду поливать.

Есть мнение, что интуиция – это умение молниеносно анализировать многофакторную ситуацию с учетом прошлого опыта. Моя интуиция мне подсказывает, что Тори не опасна. Все так же лежит на диване, грызет кость, рычит на Яшу при попытке к ней с костью приблизиться.

Изловчившись, я забираю кость и встаю. Два карих глаза вопрошают: «Что, хозяйка?» Я иду в ванную комнату – Тори за мной. Одну лапу мочить неудобно, поэтому я беру собаку и ставлю в ванну. Торичка аки агнец смиренна. Безропотно переносит все мои манипуляции. Я с помощью душа обливаю все ее лапы (не специально, просто, поливая одну лапу, замываю все), потом легко снимаю намокший скотч. Фууу!

Дрессировка окончена. Аплодисменты. Они для моей мудрой собаки, удивившей меня умением дать мощный и бесследный отпор, смириться с прихотями и капризами близкого человека. Она осталась сама собой в необычной ситуации, оказалась способна к сотрудничеству. И мне немного жиденьких аплодисментов: я, слабая покусанная женщина, не искала и не назначала виноватых, позволила животному проявить видоспецифическое поведение. Кто-нибудь, наградите меня, пожалуйста, медалькой (ну, или розеткой).

»